«Чем просить и умолять –
Лучше сп***ить и молчать…
Тихо сп***ил и пошёл –
Называется – «нашёл»…
(с) народное
Позвольте представится – Артём Люпен, великий авантюрист и ловкач.
Нет ничего такого, чего бы Артём Люпен не мог стырить!
На столе моём возле массивной чернильницы, в которую я, Артём Люпен, потомственный искатель приключений, макаю своё гусиное перо, когда пишу свои мемуары и некрологи, ныне лежит немалая горка гильз и кусок меха пятнистого оленя.
Откуда же у меня, Артёма Люпена, такой, можно сказать, раритет, спросите вы?
Просто Артём Люпен попал в тир института и в каморку нашего физрука-охотника.
В тире искусный вор Люпен надыбал целую коробку гильз, но не смог унести всё, ибо стража уже почти настигала великого авантюриста, а потому захватил с собой лишь те, что успел сунуть в карман, и скрылся.
А затем Артём Люпен, наш великий хитрец, бесшумный, как призрак, и незаметный, как тень, сумел проскользнуть мимо бдительного физрука Фёдорыча (или Петровича – Люпен точно не помнит) и оказаться в его берлоге, полной причудливых чучел различной живности, трофеев хоязина каморки, увлекавшегося охотой.
…Что-то шевельнулось в углу – ЧУ! Но Люпен не испытал даже подобия страха…
То была живая сова, сидевшая в клетке. Фёдорыч ещё давно нашел раненого совенка в лесу, выходил его и поселил у себя в каморке, в клетке для хомяка. С тех пор старый физрук, любитель зверей и охоты, целыми днями находился в каморке и разговаривал со своим любимцем, постепенно сходя с ума…
Но на сей раз физрук мирно проводил инструктаж снаружи, в тире, и ничто не преграждало отважному авантюристу путь. В глаза Люпену сразу же бросилась куча звериных шкур, сваленная на старом обшарпанном диване. О, Спящий, каких их тут только не было!..
Была здесь и шкура бенгальского тигра, со следами от бластерных снарядов убившего её космического пришельца, и мех марсианского жёлтого медведя, известного своей способностью подражать гудку парохода, и даже прочная как броня пехотинца Тапри кожа Магнифицентной Жабы, привлекавшей браконьером Мангустии своим красивым названием.
В руке Артёма Люпена матово блеснул нож – его верный резак для бумаги и затачивания карандашей; сухо заскрипела разрезаемая шкура, и кусок трофейной кожи отправился в нагрудный карман великого вора.
Тень укрыла его, и вскоре Артёма Люпена и след простыл.
-----
Вот такое у меня, вашего покорного слуги Артёма Люпена, сегодня было приключение.